[You don't have to think no more, baby, I got the cure] [Ничто нечеловеческое не чуждо]
Ежедневно с 25 июня по 4 июля - карильонные концерты
500-летию карильона посвящается
Концерты проходят каждый вечер в Петропавловской крепости на Соборной площади (перед Петропавловским собором), где специально поставлены скамейки для слушателей.
Начало в 19-00. По субботам - в 21-00.
ВХОД СВОБОДНЫЙ.
Вы услышите и увидите Йо Хаазена, директора бельгийской Королевской школы карильона в г. Мехелене/Малине по-французски (именно от названия этого города мастеров-колокольщиков произошло выражение "малиновый звон"), а также его лучших учеников. Выступления на карильоне и на русской звоннице Петропавловского собора.
*Карильон - это музыкальный инструмент, состоящий из набора колоколов (числом не менее 23-х), настроенных по хроматическому ряду в диапазоне от двух до шести октав. Современный инструмент в какой-то мере можно сравнить с органом: музыкант сидит в специальной кабине за столом с педалями и двойным рядом клавиш в виде рукояток. Карильонер играет, ударяя кулаками по клавиатуре или ногами по педалям.
Карильон скорее не церковный, а светский инструмент. На нем "можно исполнять разные мелодии: оригинальную музыку барокко, романтическую музыку XIX века и современные ритмы, музыку XX века, даже фольклорные мотивы" (Йо Хаазен, директор Королевской школы карильона в Мехелене, Бельгия). Большое распространение карильон получил в Западной Европе и Северной Америке. С 1978 года существует Всемирная карильонная федерация.

500-летию карильона посвящается
Концерты проходят каждый вечер в Петропавловской крепости на Соборной площади (перед Петропавловским собором), где специально поставлены скамейки для слушателей.
Начало в 19-00. По субботам - в 21-00.
ВХОД СВОБОДНЫЙ.
Вы услышите и увидите Йо Хаазена, директора бельгийской Королевской школы карильона в г. Мехелене/Малине по-французски (именно от названия этого города мастеров-колокольщиков произошло выражение "малиновый звон"), а также его лучших учеников. Выступления на карильоне и на русской звоннице Петропавловского собора.
*Карильон - это музыкальный инструмент, состоящий из набора колоколов (числом не менее 23-х), настроенных по хроматическому ряду в диапазоне от двух до шести октав. Современный инструмент в какой-то мере можно сравнить с органом: музыкант сидит в специальной кабине за столом с педалями и двойным рядом клавиш в виде рукояток. Карильонер играет, ударяя кулаками по клавиатуре или ногами по педалям.
Карильон скорее не церковный, а светский инструмент. На нем "можно исполнять разные мелодии: оригинальную музыку барокко, романтическую музыку XIX века и современные ритмы, музыку XX века, даже фольклорные мотивы" (Йо Хаазен, директор Королевской школы карильона в Мехелене, Бельгия). Большое распространение карильон получил в Западной Европе и Северной Америке. С 1978 года существует Всемирная карильонная федерация.


И в-четвёртых удивительным образом, знакомые с музыкальной школы гармонии, будучи взяты на карильоне, звучат "как-то не так" (особенно в случае с большими колоколами). Дело тут в особенной акустической природе колокола, который при ударе издаёт не одну ноту, но целый аккорд, слитый в единый тембр (в голландских колоколах это, как правило, минорное трезвучие)... В чем же причина такого расхождения теоретических представлений и музыкальной практики? Почему русские колокольные звоны своими звуками зачастую переносят нас в Царство Божие, в то время как карильон скорее производит впечатление стометровой музыкальной шкатулки?
С давних пор европейцы верят, что мир строится по неким простейшим законам, подобным формулам ньютоновской механики или эвклидовой геометрии. И если что-то им не соответсвует то надо это усовершенствовать. Так садовники научились придавать кронам деревьев правильные геометрические формы - и появилься Версальский парк. Но есть и обратная сторона этой идеи. Так в судовом журнале Кука отмечается, что когда его экспедиция прибывала на неизвестный остров, они всегда старались высадить на него несколько коз и свиней - чтобы хоть как-то облагородить варварскую безобразность этого Богом забытого места. В итоге через несколько лет на этих островах вымирало по паре-тройке уникальных видов-эндемиков, не выдержавших конкуренции со свиньями, а часто и с корабельными крысами. Не избежали такого облагораживания и колокола.
Изначально каждый колокол имеет свой уникальный голос, свой собственный аккорд обертонов, и невозможно отлить два колокола с одинаковым звуком. Каков же совершенный аккорд? Европейская музыка даст вам одинозначный ответ - трезвучие. А значит и колокол должен звучать как трезвучие, а все октавные повторения тонов должны быть точно состроены. И вот благодаря технологиям обточки все вропейские колокола звучат примерно одинаково, и - безлично. В то же время в русском звоне каждый колокол индивидуален и узнаваем, он не просто один стандартный тон звукоряда, но - звучащая личность. Причудливые обертоновые гармонии русских колоколов, будучи взяты на фортепиано, дают во многих случаях резкий диссонанс. Но когда эти же ноты сливаются воедино в колокольном тембре, дисонанс смягчается, фальшь пропадает и остаётся только небывалое богатство звука, насыщенное, эмоциональное, образное. А вот трезвучие, которое в западной теории музыки считается эталоном чистоты, в колокольной темброгармонии поворачивается к нам обратной стороной и оказывается откровенно скучным, пресным и неокрашенным.
Одним словом, каждый, кто слышал карильон, согласится, что как инструмент для исполнения классической музыки он в значительной мере отстаёт от своих прямых "конкутентов", таких как орган или фортепиано. С другой же стороны, те, кому посчастливилось слышать русские звоны (особенно звоны Псково-Печерского монастыря), согласятся, что карильон в сравнении с ними весьма слабо раскрывает богатство звучащего колокола. Причиной тому видится европейский рационализм, заглушающий голос интуиции, кричащей о том, что музыка колоколов должна строиться по иным законам, нежели полифонические произведения Палестрины или сонаты Бетховена.
а карильоне исполняются далеко не все произведения классической музыки, а только "те что попроще".
Йо Хаазен недавно исполнил "Половецкие пляски" Бородина. Правда, это было спонтанно для небольшой делегации, посещавшей колокольню собора. Это было нечто! =)))